Последние события, связанные с обменом артиллерийскими ударами между турецкими и сирийскими войсками, заставили большинство аналитиков заговорить о возможности введения турецкого военного контингента в Сирию с целью обезопасить свою территорию от возможных обстрелов со стороны сирийцев. По нашей оценке, такой сценарий является наименее вероятным по целому ряду причин.
Первый аспект заключается в том, что турецкая армия, которая, безусловно, по своей совокупной мощи намного превосходит верные президенту Башару Асаду войска, абсолютно не желает повторять иракский сценарий, а тем более выстраивать некий буфер безопасности на сопредельной территории. Такие действия без соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН, несмотря на любые шаги дипломатической поддержки со стороны союзников Анкары по блоку НАТО, все равно будут расцениваться той же ООН как акт международной агрессии. Единичное попадание снаряда на турецкую территорию не может считаться перманентной угрозой национальной безопасности Турции, какие бы доводы в этой связи не приводились. Доказать связь активности курдских боевиков на турецкой территории с позицией Дамаска для турецкой стороны будет затруднительно, а тем более — связать в единый узел взрывы в Турции и наличие лагерей Рабочей партии Курдистана (РПК) на сирийской территории.
При этом можно конечно проводить «а-ля иракские» рейды для решения кратковременных задач, но здесь сразу же наступает некий щекотливый момент. Такая политика однозначно вызовет отток подавляющей части колеблющегося курдского населения, компактно проживающего на севере Сирии, в сторону РПК, которая и так обладает в данном регионе сильным влиянием. При таком сценарии в глазах фактически всего курдского населения оппозиционеры, воюющие против режима в Дамаске, будут ассоциироваться с турецкой армией, а это означает конец любых попыток оппонентов Б.Асада перетянуть на свою сторону курдов. Более того, очень значительная часть «суннитских» частей сирийской армии отнесется к такому вторжению очень настороженно. Главенство принципа «территориального суверенитета» вбивалось в голову сирийского солдата и офицера постоянно, и он не является для них пустым звуком, несмотря на его конфессиональную принадлежность. Как, впрочем, и для большинства сирийского населения. Ровно поэтому значительная часть интеллектуальной элиты страны категорически не приемлет иностранного военного вмешательства.
Вторым моментом является неготовность союзников по НАТО, и, прежде всего Вашингтона, к сценарию открытого военного вмешательства в сирийский конфликт. А «буферный сценарий» и есть замаскированное военное вторжение, поскольку постоянная дислокация турецких военных на сирийской территории подразумевает их постоянные стычки, неизбежные потери и, разумеется, ответные меры. США в настоящее время всячески сдерживают турецких партнеров от открытых военных мер на сирийском направлении. Здесь учитывается возможное использование химического оружия Б.Асадом в случае прямой угрозы его режиму со стороны возможной интервенции. Безусловно, это сдерживает и Анкару от широкомасштабного военного вмешательства.
Кроме того, в Вашингтоне просчитывают негативные последствия в связи с вышеописанной реакцией курдов. Плюс совершенно однозначна реакция на это лидера Иракских курдов М.Барзани, который и ранее помогал своим сирийским братьям, а в случае турецкого вторжения, безусловно, эту поддержку усилит. Такая реакция иракских курдов абсолютно не устраивает Вашингтон, который взял курс на стратегический союз с Эрбилем, «успокаивая» турецких партнеров поставками беспилотников и ударных вертолетов «Апач». Анкара в случае вторжения фактически ставит крест на своих попытках договориться с руководством Иракского Курдистана «о добрососедстве». А это, скорее всего, приведет в лучшем случае к «нейтральной позиции» Эрбиля по отношению к активности боевиков РПК. Воевать при таком сценарии Турции придется в одиночку, так как ожидать какой-то поддержки от европейских партнеров по НАТО не приходится.
Именно эта активность является еще одним моментом, который должен удержать турецкое руководство от интервенции. Вторжение в Сирию объективно ослабит силы турецких силовиков на других направлениях противодействия курдским сепаратистам, прежде всего в Ираке. Будет минимизировано и сотрудничество в этой сфере с Ираном, которое высоко оценивается в контртеррористических подразделениях турецких силовиков.
Ну и, конечно, ситуация с внутренней оппозицией, которая уже вовсю использует этот момент для критики властей. В случае любого осложнения ситуации, которая может пойти «не по плану», резко ослабляются позиции лично премьер-министра и лидера правящей Партии справедливости и развития Р.Эрдогана.
В этой ситуации наиболее вероятный способ «сохранить лицо» — это ограничиться легкими артобстрелами сирийской территории и принять ни к чему не обязывающую резолюцию парламента Турции «о возможности использования вооруженных сил за границей». Что, собственно, и было сделано.