Турецкие добровольцы против режима Башара Асада

Практически с самого начала внутрисирийского конфликта в поддержке противников режима Башара Асада активное участие принимала Турция. Турецкие спецслужбы, чьи агенты активно действуют в большинстве провинций Сирии, сыграли далеко не последнюю роль в превращении провинции Идлиб в один из главных оплотов сирийской оппозиции.

Эта поддержка сначала не была слишком заметной. Но очень быстро она стала такой, что ее бессмысленно отрицать. Турция помогает беженцам из Сирии, снабжает оппозиционеров оружием, занимается их обучением и перебрасывает на сирийскую территорию разного рода добровольцев, среди которых немало сирийских эмигрантов, в том числе граждан Турции: значительная часть из них — дети исламистов, участвовавших в мятеже 1982 г. против Хафеза Асада как в Идлибе, так и в Алеппо. Далеко не все из них напрямую связаны с турецкой спецслужбой MIT, хотя многие из тех, кто возвращался на родину, проходили боевую подготовку в Турции. Лагеря по подготовке боевиков стали появляться в приграничных с Сирией турецких районах уже в мае-июне 2011 г.

Один из таких лагерей под названием «Апайдын» представляет собой базу ускоренной подготовки сирийских и турецких боевиков. Не случайно, что до последнего времени вход туда был ограничен даже для членов парламента Турции и особо охранялся спецслужбами.

Следует также сказать о роли в происходящих событиях сирийских турок, или туркоманов, многие из которых стали в ряды вооруженной оппозиции. Во многом это обусловлено самим ходом истории. С момента установления здесь власти Османской империи султаны расселяли в наиболее важных местах лояльное население, которое боролось против повстанцев-бедуинов и служило оплотом власти.

Когда Сирия стала независимым государством, новые власти стали проводить политику подавления сирийских турок, которым даже запретили иметь книги на родном языке и получать на нем образование. До последнего времени туркоманская община подвергалась арабской ассимиляции, и хотя Башар Асад немало сделал для облегчения их участи, настроение туркоманов в основной своей массе по отношению к правящему режиму было далеким от лояльного.

В результате третье по численности (по разным данным, от 114 тысяч по правительственным источникам до 3 миллионов человек по турецким данным) меньшинство страны стало объектом самого серьезного воздействия со стороны спецслужб Турции. В том числе и потому, что туркоманы обратились за помощью к Анкаре.

Ситуацию с туркоманами для Дамаска осложняет то, что их поселения разбросаны по всей стране от города Ракка на севере вплоть до южных друзских районов. Крупные общины туркоман живут в городах Алеппо, Ракка, Дамаск, Хама, Хомс, Латакия, а также в их окрестностях. Особую антиправительственную активность проявляют жители туркоманских сел, находящихся в районе трех последних городов. Причем именно туркоманы составляют костяк антиправительственных формирований, действующих в районе Латакии. Значительную роль они сыграли и в ходе событий в Хомсе, а туркоманские деревни в районе Хамы стали настоящими «осиными гнездами», отвлекающими на себя немалую часть лояльных Башару Асаду войск.

Наладить связь с туркоманскими общинами Сирии для Турции не представляло труда: во-первых, многие ее представители поддерживают связь со своими родственниками в Турции с момента распада Османской империи. Во-вторых, работа турецкой агентуры среди сирийских туркоманов заметно облегчалась политикой «открытых дверей», которую реализовывал Башар Асад в отношении не только арабских стран, но и соседней Турции.

Довольно многочисленные представители туркоманской общины из числа предпринимателей Алеппо были особенно частыми гостями в Турции. Оттуда в свою очередь также регулярно прибывали к ним для деловых встреч турецкие бизнесмены. Некоторые из них одновременно выполняли задания спецслужб Турции. И наконец, близость к границе некоторых туркоманских общин (например, в районах Латакии или Ракка) также упрощала связь с ними. Дополнительно облегчало ситуацию то, что многие туркоманы, несмотря на все попытки ассимиляции, не забыли язык, являющийся диалектом турецкого.

Зачастую именно через них спецслужбы Турции держат связь и с другими оппозиционными группами. В самой Сирии постоянно действуют десятки турецких агентов, которые не только играют роль связных, но и служат своего рода военными советниками. Некоторые из этих турецких граждан являются сирийскими эмигрантами, долгие годы прожившими в Турции. Тем не менее в определенной степени на местности они знают ситуацию лучше турок и потому зачастую считаются более ценными кадрами в работе. Во многом такие выводы были сделаны после серий провалов турецких спецслужб в конце 2011 г., когда их сирийским коллегам удалось обезвредить в приграничных районах Сирии десятки агентов и действующих работников MIT, которых впоследствии обменяли на особенно интересующих Башара Асада сирийских перебежчиков.

Но есть и другая категория турок, действующая против Башара Асада. Это радикальные исламисты. По меньшей мере, пять таких джихадистов погибли в боях против сирийского режима в Алеппо, Идлибе и в районе Дамаска только в августе. Общий же счет безвозвратных потерь турецких граждан, согласно сирийским источникам, идет уже на десятки.

Есть среди погибших и довольно интересные персонажи, например, бывший адвокат из Стамбула Осман Карахан, специализировавшийся на защите подозреваемых в джихадизме. Среди его подопечных был известный сирийский исламист Луаи Сакка, в настоящее время являющийся совладельцем объединения сирийских эмигрантов в Северной Америке «Группа сирийской поддержки», лоббирующего в США оказание более активной помощи оппозиции и собирающего для этого деньги.

Юридической практикой Карахан занимался до 2006 г., пока сам не был арестован и заключен в тюрьму властями Турции по подозрению в причастности к «Аль-Каиде». Как ни странно, через шесть лет он неожиданно «всплыл» в Сирии как активный противник режима Башара Асада.

Еще одним довольно известным турецким радикалом, погибшим в боях против сирийских силовиков, стал Баки Йегит, ранее признанный виновным в участии в терактах в Стамбуле, ответственность за которые взяла на себя в 2003 г. «Аль-Каида».

Нельзя исключать того, что находясь в свое время в турецких тюрьмах, эти люди не были перевербованы той же MIT. В противном случае тот факт, что люди, разгуливающие на свободе с такими статьями, трудно объяснить чем-то другим.

Всего же в составе сирийских джихадистских бригад, по данным турецких спецслужб, сражаются около 50 радикалов из Турции. Они не входят в отряды Сирийской свободной армии (ССА), считающейся, по их мнению, олицетворением светских начал и действуют почти исключительно в составе формирований с яркой фундаменталистской окраской вроде группировки Al Tawheed Banner, «бригады Фарука», а также в рядах радикального крыла группы «Свободные дамаскцы».

Действия этих групп наносят сирийской оппозиции гораздо больше вреда, чем приносят пользы. Именно на исламских радикалов ложится ответственность за участившиеся нападения боевиков на простых представителей алавитской и христианской общин, что рикошетом бьет и по имиджу ССА, не имеющей ничего общего с подобными действиями.

Тем не менее, несмотря на то что зачастую действия таких «добровольцев» в Сирии расходятся со стратегическими планами Анкары, по большому счету отъезд турецких радикалов на войну с «сатанинским режимом» отвечает интересам MIT, снимая с нее лишнюю головную боль при наблюдении за ними в Турции.

Как бы там ни было, но турецкие добровольцы уже сыграли одну из ведущих ролей в расшатывании сирийского режима. И хотя они не являются в численном отношении преобладающей в Сирии силой, их появление среди сирийских оппозиционеров сыграло очень важную роль, дав понять противникам пока еще действующего режима, что они сражаются не одни.

 

62.84MB | MySQL:102 | 0,704sec